Читал, что эпидемия чумы XIV века улучшила сделочную позицию крестьян против сеньоров -- труд стал дороже цениться, так как часть крестьян вымерла и снизилось предложение на рынке труда, при том же спросе со стороны сеньоров на обработку тех же земель. И чума чуть ли не запустила процесс формирования капиталистических отношений. Ждать ли от COVID-19 чего-либо подобного?
Термин "суверенный индивидуум" ввели в оборот Дэвидсон и Риис-Могг (далее, ДРМ для краткости) в своей одноименной книге, впервые изданной в 1997 году. Центральная тема книги, противоречие между государственным и частным интересом, уже не описывает всю картину. Концентрация цифровых активов породила крупных игроков, которые сопоставимы по влиянию с государствами, имеют долгосрочные цели и средства проведения их в жизнь, и сочетают способность к масштабной манипуляции массами людей с хозяйственной повесткой дня. В дуэли трех лиц между идивидуумом, крупным капиталом и государством стоит рассмотреть и два других ребра связывающего их треугольника.
Замечено, что COVID-19 обнажил уже давно сформировавшееся новое качество современных государств, а именно их способность "поворотом ключа" превратиться в цифровой концлагерь. Столь же явно обнажена способность некоторых профессионалов "поворотом ключа" переходить на удаленный формат работы, без потерь для работодателя. Глобализации удаленного труда мешали культурные стереотипы, культурные и языковые барьеры и разница часовых зон. Сделочная позиция удаленно-мобильных профессионалов (далее, УМП) против капитала улучшится, если хотя бы часть этих барьеров будет преодолена и удаленная занятость станет признанным трендом. Эпидемия вынудила работодателей перевести сотрудников на удаленный режим. От этого один шаг до найма "изначально" удаленных сотрудников, которые никогда не появлялись и никогда не появятся в офисе. Еще один вполне естественный шаг -- и рынок найма охватывает весь мир.
Глобализация рынка такого труда приведет к уравниванию доходов оперирующих на нем лиц, независимо от уровня развития географически окружающей их экономики. Это подразумевает падение уровня жизни удаленно-мобильных профессионалов в богатых сегодня странах, и его рост в бедных. В этом -- искомое преодоление тирании места (используя термин ДРМ). Класс тружеников распадется на две очень неравные, как по численности, так и по доходам, прослойки -- те, кто могут преодолеть тиранию места и те, кто этого не могут. Способные преодолеть тиранию места труженики будут подтягивать за собой сервисную экономику в потребном, с учетом численности этой прослойки, объеме -- и экономии масштабов потребуют возникновения в номинально-бедных (но обладающих привлекательными качествами местности или культуры) странах оазисов с высоким уровнем жизни. Тайланд ждет туристов -- но вместо них могут приехать экспаты-УМП с долгосрочными целями, в сопоставимом количестве. И остаться там на длительный срок, не создавая нагрузку на авиацию. При этом Европа и Северная Америка могут продолжать болеть, самолеты могут летать редко, карантинные меры могут вводиться и отменяться там и тогда, где и когда это нужно. (Действительно ли жаркий климат и обилие ультрафиолетового излучения делают тропики относительно безопасными, по отношению к COVID-19, вопрос отдельный).
Преодоление тирании места ведет к ухудшению сделочной позиции государств в их современной форме, так как они изначально формировались на местности, и их способ существования привязан к местности. Государства будут пытаться поставить под контроль денежные потоки УМП, что может оказаться сложнее, чем контроль над денежными потоками бизнеса -- ручейки мелких операций сложнее контролировать. Либо доить УМП через налогообложение их видимых трат на контролируемой местности.
Капитал предпочел бы видеть локализованный, привязанный к местности труд, при собственной максимальной мобильности. Но его мобильность -- прежде всего, физическая и финансовая -- вряд ли сравнится с удаленной мобильностью УМП.
Государство предпочло бы привязать к местности и труд, и капитал. COVID-19 вынудил государство перевести УМП и капитал на удаленные отношения. Но парадоксальным образом, рекомендация сидеть дома означает, для УМП, не привязку к местности, а отвязку от нее.
Мобильность как выбранное оружие в дуэли трех лиц между государством, капиталом и трудом дает сильные козыри удаленно-мобильным профессионалам, вплоть до уподобления их обезьяне из притчи, наблюдавшей за схваткой двух тигров из относительно безопасного далека. А вернее, Братцу Кролику, умолявшему не бросать его в терновый куст.
Термин "суверенный индивидуум" ввели в оборот Дэвидсон и Риис-Могг (далее, ДРМ для краткости) в своей одноименной книге, впервые изданной в 1997 году. Центральная тема книги, противоречие между государственным и частным интересом, уже не описывает всю картину. Концентрация цифровых активов породила крупных игроков, которые сопоставимы по влиянию с государствами, имеют долгосрочные цели и средства проведения их в жизнь, и сочетают способность к масштабной манипуляции массами людей с хозяйственной повесткой дня. В дуэли трех лиц между идивидуумом, крупным капиталом и государством стоит рассмотреть и два других ребра связывающего их треугольника.
Замечено, что COVID-19 обнажил уже давно сформировавшееся новое качество современных государств, а именно их способность "поворотом ключа" превратиться в цифровой концлагерь. Столь же явно обнажена способность некоторых профессионалов "поворотом ключа" переходить на удаленный формат работы, без потерь для работодателя. Глобализации удаленного труда мешали культурные стереотипы, культурные и языковые барьеры и разница часовых зон. Сделочная позиция удаленно-мобильных профессионалов (далее, УМП) против капитала улучшится, если хотя бы часть этих барьеров будет преодолена и удаленная занятость станет признанным трендом. Эпидемия вынудила работодателей перевести сотрудников на удаленный режим. От этого один шаг до найма "изначально" удаленных сотрудников, которые никогда не появлялись и никогда не появятся в офисе. Еще один вполне естественный шаг -- и рынок найма охватывает весь мир.
Глобализация рынка такого труда приведет к уравниванию доходов оперирующих на нем лиц, независимо от уровня развития географически окружающей их экономики. Это подразумевает падение уровня жизни удаленно-мобильных профессионалов в богатых сегодня странах, и его рост в бедных. В этом -- искомое преодоление тирании места (используя термин ДРМ). Класс тружеников распадется на две очень неравные, как по численности, так и по доходам, прослойки -- те, кто могут преодолеть тиранию места и те, кто этого не могут. Способные преодолеть тиранию места труженики будут подтягивать за собой сервисную экономику в потребном, с учетом численности этой прослойки, объеме -- и экономии масштабов потребуют возникновения в номинально-бедных (но обладающих привлекательными качествами местности или культуры) странах оазисов с высоким уровнем жизни. Тайланд ждет туристов -- но вместо них могут приехать экспаты-УМП с долгосрочными целями, в сопоставимом количестве. И остаться там на длительный срок, не создавая нагрузку на авиацию. При этом Европа и Северная Америка могут продолжать болеть, самолеты могут летать редко, карантинные меры могут вводиться и отменяться там и тогда, где и когда это нужно. (Действительно ли жаркий климат и обилие ультрафиолетового излучения делают тропики относительно безопасными, по отношению к COVID-19, вопрос отдельный).
Преодоление тирании места ведет к ухудшению сделочной позиции государств в их современной форме, так как они изначально формировались на местности, и их способ существования привязан к местности. Государства будут пытаться поставить под контроль денежные потоки УМП, что может оказаться сложнее, чем контроль над денежными потоками бизнеса -- ручейки мелких операций сложнее контролировать. Либо доить УМП через налогообложение их видимых трат на контролируемой местности.
Капитал предпочел бы видеть локализованный, привязанный к местности труд, при собственной максимальной мобильности. Но его мобильность -- прежде всего, физическая и финансовая -- вряд ли сравнится с удаленной мобильностью УМП.
Государство предпочло бы привязать к местности и труд, и капитал. COVID-19 вынудил государство перевести УМП и капитал на удаленные отношения. Но парадоксальным образом, рекомендация сидеть дома означает, для УМП, не привязку к местности, а отвязку от нее.
Мобильность как выбранное оружие в дуэли трех лиц между государством, капиталом и трудом дает сильные козыри удаленно-мобильным профессионалам, вплоть до уподобления их обезьяне из притчи, наблюдавшей за схваткой двух тигров из относительно безопасного далека. А вернее, Братцу Кролику, умолявшему не бросать его в терновый куст.
Комментариев нет:
Отправить комментарий